Дворянское образование так или иначе дает о себе знать – Ник хорошо разбирается в современной ему физике, географии, музыке и этике, обучен грамоте и может производить в голове сложные расчеты, связаные с траекторией и физическими свойствами тел. Разбирается в типах холодного и огнестрельного оружия , знает основы «дворянского» фехтования (на шпагах). Владеет навыками скорочтения и неплохой памятью. Кроме того, путешествуя с бродячим цирком, он научился вполне сностно готовить самому себе, шить, а также жонглировать. Впрочем, последнее умение используется куда реже первых двух. Алкоголь употребляет исключительно в небольших количествах, считая, что тот притупляет чувства. Можно также отметить очень чуткий сон и способность мгновенно встать в любое время суток и соориентироваться в ситуации.

Ник может мастерски контролировать баланс своего тела. После пяти лет в цирке и шести лет работы убийцей, его гибкость, чувство равновесия, скорость и ловкость достигли практически максимума того, на что способно человеческое тело. Также у него превосходные рефлексы. Его гибкости, скорости и Воли Наблюдения хватает, чтобы увернутся от одиночного пистолетного выстрела даже на небольшом расстоянии. Он способен пролезать даже в небольшие проемы и карабкаться даже по еле заметным выступам в стенах – отсюда и предположение о «сверхъестественных» способностях Вино.  Он может вполне спокойно облазать весь корабль по реям и мачтам даже в десятибальный шторм. По сути, обычному человеку невозможно ударить Ника, пока тот сам этого не захочет – от этого зачастую прямые схватки с Вино заканчиваются почти что издевательскими движениями, вроде стойки на руках на плечах у соперника или балансированием на гарде только что воткнутого в землю оружия, сопровождаемом легкими подколами и издевками. Силы рук Ника вполне хватит, чтобы одними лишь пальцами сломать шею своей жертве.
Ник мастерски орудует кинжалами еще со времен цирка, способен метать их в цель даже с большого расстояния, а так же рассчитывать сложные траектории, вроде рикошетов. Кроме того, он хорошо обращается с однозарядными пистолетами и мушкетом. В бою, однако, он предпочитает не использовать огнестрельное оружие, так как от него слишком много шума. Мастерски владеет приемами рукопашного боя, используя свой собственный стиль, завязанный на скорости и акробатике, при этом скорость его движений вполне сравнима с Сору а гибкость при уклонении от ударов -  с Ками-э. Предпочитает множеству ударов один, но по слабым точкам врага. Способен использовать в качестве оружия практически все, что попадется под руку: от стульев до столовых приборов.  Кроме того, благодаря своим умениям разработал несколько собственных техник:
Air Steps (Воздушные шаги) – техника, позволяющая отталкиваться от воздуха в процессе прыжков. По сути своей похожа на Геппо, технику Рокусики, о которой Ник слышал от Питерса. Может совершать до десяти "шагов" в любом направлении, при этом меняя направление на противоположное в радиусе до 90 градусов при необходимости.
Air Roll Jump (Воздушный прыжок-переворот) – основанная на предыдущей технике дополнение, после любого из прыжков Ник может перекувырнутся в воздухе, придав телу энергию вращения и инерцию, таким образом усилив последующий прыжок или нанеся сокрушительный удар ногами.
Double Jolt (Двойной Толчок) - невероятно быстрые два удара рукой, следующие один за другим. Первый удар как правило нужен для преодоления сопротивления воздуха, второй, благодаря скорости, этого сопротивления уже не встречает и выхожит в разы мощнее первого. Этим ударом Ник может пробить стальную пластину. Ник может выполнять его только когда его руки покрыты волей вооружения, иначе в процессе переломает себе все кости.
Wedge(Клин) - техника для метания кинжалов. Хотя Ник как правило метает свои кинжалы как в цирке, с размаху, держа за острый кончик, при этой технике он с высокой скоростью метает их прямо, лезвием вперед, ровно по одной и той же траектории . Таким образом для противника, на которого летят лезвия, кажется, что в него летит только один кинжал, и отбив его, он попадает под удар второго. Если же первый кинжал попадает в противника, второй вбивает первый, будто клин, глубже в тело жертвы.

Ник превосходно владеет Волей Наблюдения, которую развил за годы работы в качестве убийцы. Изначально он ее не признавал, думая, что это лишь способность читать движения противников и молниеносные рефлексы, но после гражданской войны на Неро, где ему пришлось столкнуться с несколькими противниками, обладавшими Волей наблюдения и Вооружения, посвятил себя изучению и тренировкам этого неизвестного ранее явления. В результате Ник способен спокойно читать движения противников по малейшим признакам, читать пот, сердцебиение, сокращение мышц и микрожесты. В сочетании с собственным акрабатическим стилем, противник практически не может коснуться его, а Ник успеет не просто увернуться от удара, но еще и приземлиться на ближайший ящик в элегантной позе.
Воля Вооружения у Ника также отлично развита после тренировок с Питерсом -  он способен покрывать волей небольшие предметы, вроде кинжалов, а также руки, ноги и отдельные участки торса. Он способен создавать отдельные "островки" из Воли Вооружения на своем теле, если есть риск, что на них придутся удары врага. Последнее - недавняя способность, поэтому при быстрых или неожиданных ударах Ник может не успеть защититься. Также он может заряжать волей любые небольшие предметы, от метательных лезвий до небольших палок и щепок и использовать их как оружие.

Что может быть прекраснее весеннего Лондона? В этом городе весна наступала чуть обгоняя другие европейские столицы, за исключением, конечно, самых южных, вроде Барселоны или Афин. Гольфстрим, благодаря которому Британские острова не постигала холодная участь не столь далёкой от них Скандинавии, приносил с собой тепло, тёплая вода его разбавляла серую ледяную Темзу, а ветер сдувал тяжелые февральские тучи и открывал путь ещё холодному, но потихоньку просыпающемуся солнцу. Даже серые замшелые столетние булыжники Ислингтона становились под его лучами чуть ярче, а холодные утренние туманы испарялись, напоминая о себе только блестящей росой. Поистине прекрасно проснуться в такое утро и почувствовать это тёплое дыхание весны, предвещающей нечто совершенно новое. Новый день и новые свершения. Виктор Андерсон, которого  знакомые обычно звали просто Виком, любил просыпаться именно в такие дни. Наверное, он был одним им из тех немногих людей, которого утро радовало неизведанностью того, что произойдёт дальше. Он не мог припомнить, когда он в последний раз вставал в раздраженном настроении - кажется, со времён средней школы такого не было. В конце концов, настроение было чересчур важным ресурсом в его работе, оно определяло тон, манеру разговора с клиентами и, как ни странно, мог изменить изначальные условия просьбы клиента. Правильное владение тоном порой позволяло достичь невероятных высот в искусстве построения переговоров. А контролировать себя и свой тон легче всего в приятном расположении духа.
Естественно, кроме как настроения была ещё уйма факторов, так или иначе влиявшими на его работу. Факторы эти варьировались от геополитических, зависящих от действий на международной арене, до личных качеств самого Виктора. И если с первыми он, в силу масштаба ничего поделать не мог, то развитию вторых он посвятил ни много ни мало, а половину своей тридцатилетней жизни. Кое-что, конечно, было в нем врожденным, вроде незатейливого склада ума, феноменальной памяти и любви к тому, что Вик для себя называл "упорядоченным хаосом" - построению определённой системы, где только он мог понять что к чему. Кое-что выработалось с годами: умение видеть картину мира как в целом, так и в частности, дипломатическая гибкость и чутьё на нужных ему людей. А кроме того, умение понимать и грамотно оценивать ресурсы, необходимые для решения той или иной задачи. Иной раз задумываясь о том, как он выглядит со стороны, Вик понимал, что его легко можно назвать расчетливым мерзавцем. Несмотря на то, что на каждой встрече на его губах играла улыбка, а говорил он расслабленно и непринужденно, в серых глазах читалось что-то, отчего рядовой собеседник понимал, что мистер Андерсон не простой человек.

«Мистер Андерсон». Пф. Вик терпеть не мог, когда его называли так. Уж больно формально. Свою фамилию он в принципе не любил - она была чересчур простой, чересчур обыкновенной. Это фамилия клерка из офиса 404, работающего в каком-нибудь Ассоциативном Королевском Банке. Мистер Андерсон по сути своей замкнут в своих четырех стенах, в картонной коробке, живет одним днем и кроме этого одного дня в его жизни ничего больше и нет. Он встает в семь, умывается, завтракает хлопьями, а потом к 9 спешит на работу, чтобы честно отпахать там до 7 и, придя домой, уставится в телевизор, поглощая полуфабрикатную курицу из ближайшего супермаркета. И так лет двадцать, с перерывами на жену и детей, если таковые у него будут. Таким «мистером Андерсоном» был его отец, думавший что стабильной работы  и включенного телевизора вполне хватит в жизни для счастья и ему самому, и его жене и ребенку. Вик таким «Мистером Андерсоном» становиться никогда не желал. Он всегда чувствовал, что создан для чего-то большего, и вот, дожив до 30, он приблизился к тому самому «большему», которого искал. У него была работа, приносившая хороший доходи и никогда не перестающая быть интересной, трехкомнатная квартира в районе Найтсбридж, одном из самых элитных в Лондоне, и достаточно времени, чтобы его жизнь никогда не переставала приносить ему достаточно приятные сюрпризы.
Именно такие мысли были в его голове этим утром, когда он прогуливался вдоль набережной Темзы, шагая из порта к одной из ближайших станций Докландского метро. Грузовые баржи, груженые сотнями огромных контейнеров, взметая в воздух клубы черного дыма, проплывали мимо него в сторону Северного моря.

«Далеко же я забрался», - Вик шмыгнул носом и поправил сбившийся воротник легкого пальто. Даже несмотря на весеннее тепло, окраины Лондона отдавали промозглой сыростью. Занесло его в этот раз и правда далеко, за 20 остановок метро до своего места назначения. Несмотря на то, что он уже давно мог позволить себе машину (и более того, отполированная до блеска БМВ стояла у него в гараже), Вик все равно по старой привычке измерял расстояния в остановках метро и считал пересадки. Не брезговал он пользоваться метрополитеном и тогда, когда нужно было добраться до места назначения как можно быстрее. Особенно если нужно было ехать в центр, где на поиск парковки ушел бы час. Уже сев в вагон, Виктор закинул ногу на ногу и стал смотреть, как Темза и портовые краны медленно исчезают на поверхности, а сам он нырял в темноту. Он облокотился на поручень, автоматически мимолетно взглянув на часы на запястье. 9:38. Он пробыл в доках чуть больше 30 минут. В 11 у него была назначена встреча с клиентом в Сохо, а значит можно было выйти на пару остановок пораньше и пройтись пешком, перехватив по пути кофе. Старые привычки Вик бросать не любил, если только они не мешали делу. Однако прогулки до места встречи избавляли его пальто и костюм от помятости после метро, а так же позволяли собраться с мыслями и хорошо обдумать все дальнейшие шаги. Конечно, когда он только начинал работать, времени на пешие прогулки не было. Его работа была похожа на работу частного детектива, журналиста и какого-то самого младшего члена мафиозной семьи в одном лице. До того, как он обзавелся своей агентурной сетью, Вику приходилось самому бегать по городу, выщелкивать столь необходимый для него материал и затем использовать его в куда более личных целях. Посмотри он на себя спустя 10 лет, наверняка не узнал бы. Однако выводы бы для себя определенные сделал. Вспомнив об этом, Виктор чуть заметно улыбнулся и пригладил волосы на затылке.  А ведь именно так выглядел его первый и последний Босс, для которого он так же был не более чем «Андерсоном», мелким агентом, прозорливым пареньком, который мог достать что угодно для чего угодно. Его Босса звали Джон Вилс, в миру владелец антикварной лавки, а на деле информатор Клеркенуэлского синдиката, в те времена могущественной преступной группировки, державшей под контролем чуть ли не половину Лондона и имевшей филиалы по всей Европе. Сеть самого Вилса распространялась еще дальше, у него были свои люди везде, от министров и дипломатов до членов правления банков. И никто из них и не догадывался, что нити сети, в которую они попались, ведут к небольшому антикварному магазинчику в Ислингтоне. Вик был для Вилса отличным агентом - настолько отличным, что тот постепенно начал посвящать его в тонкости своей работы. Вик был отличным помощником - исполнительным, пунктуальным, умеющим слушать, запоминать и думать. Особых амбиций Джон в нем не наблюдал, Виктор был доволен просто тем, что может быть максимально полезен, как послушный ротвейлер, для которого главное счастье в жизни - быстро принести только что брошенную хозяином палку. Так прошло три года, а затем Mi5 арестовало большую часть Синдиката, его главу Патрика Адамса и, как ни странно, самого Джона Вилса. Последнего, однако, судили не за шантаж и рэкет, а за убийство, совершенное еще в далеком 86, в качестве доказательства готовности вступить в Синдикат. Откуда взялись данные доказательства, до сих пор неизвестно, однако говорят, что несколько свидетелей изменили свои показания с того времени и совершенно неожиданно вспомнили новые подробности. Врагов у Джона Вилса и Синдиката было предостаточно, списали на них. Так или иначе, большая часть агентурной сети Вилса перешла в руки Виктора Андерсона, который смог отделиться от остатков Синдиката и начать собственное дело. Официально он был довольно преуспевающим владельцем небольшого, но крепкого хедж-фонда, особо нигде не светился, лишь изредка заглядывая на официальные вечера и благотворительные аукционы. На деле Виктор Андерсон был одним из лучших торговцев Лондонского криминального мира. Старые связи Вилса он приумножил многократно, пусть для этого и пришлось потрудиться. Персонал он себе подбирал куда более тщательно, и в большей части его агенты сами до конца не знали, на кого они именно работают. Клиентами же его оказался весь многонациональный криминальный мир Лондона: Гонконгские триады, уже давно промышлявшие в городе, турки, контролирующие северо-восток, албанцы, русские, иногда приезжавшие из Брайтона за Консультацией. Он владел огромным количеством секретов, однако не раз доказывал свою способность их хранить - или выдавать таким образом, чтобы соответствующие стороны не смогли понять, откуда идет утечка. От своего прежднего босса Вика отличала личная независимость и способность выходить сухим из воды, будь то мир фондовых рынков или жонглирование секретами преступных группировок.

Выйдя на Холборне, за две станции до Сохо, Вик последний раз провел проездным у турникетов, а затем разломал карточку. Тоже привычка, которая исключала возможность отследить его перемещение по проездному. Затем, уже привычно сунув руки в карманы, он зашагал в сторону китайского района. В голове он прокручивал разговор недельной давности, состоявшийся в небольшом китайском ресторанчике. В тот день ему передали серый конверт с просьбой в консультации по вопросам бизнеса, в котором «Мистер Андерсон сведущ». Тон письма и чрезвычайно высокопарное и официальное обращение, наряду с китайской подписью внизу сразу дало представление о том, с кем нужно будет иметь дело. Адрес принадлежал ресторану в Сохо, сетью которых владел китайский бизнесмен Шу Чжан, в триаде «Вошинво» более известный как Шаолинь Чжан за свое ледяное спокойствие и необыкновенное здоровье и силу для своих 55 лет. Чжан представлял интересы Вошинво в Лондоне и был вторым человеком в крупнейшей из триад Великобритании. Он был своего рода «хабом», так как именно через него проходили поручения главы Вошинво в Британии и он находил ответственных для данных поручений. Это был высокий поджарый китаец, с необычайно широкими глазами и прямым тонким носом и растрепанными короткими седыми волосами. Куда выше ростом любого азиата, он имел раскаченные плечи пловца и взгляд хищника, готового в любую секунду бросится на добычу. Его руки были испещрены мелкими храмами, один так же был под левым глазом. Чжан производил поистине пугающее первое впечатление, однако тон его всегда был спокоен и сдержан, с минимумом эмоций. В деловых переговорах он был аналитической машиной, роботом, который автоматически выверял наиболее выгодные варианты, не дрогнув ни мускулом на лице. Вик не сомневался, что выражение лица Чжана не менялось с рождения, и даже грудное молоко он пил убийственно серьезно. Впрочем, вести с ним переговоры было приятно хотя бы потому что переходил он сразу к делу, не используя лишних слов и не растекаясь мыслями по древу.
- У нас возникла проблема, в которой без вашей консультации не обойтись, - сказал Чжан, когда Виктор вошел в кабинку для VIP-персон. Официантка, девочка лет 14, почтительно поклонилась и удалилась, несколько поспешно закрыв створчатые двери, оставив после себя смесь запахов цветочных духов и китайской лапши. Виктор кивнул, чуть поудобнее устроившись на стуле и налив себе минералки, отхлебнул из стакана. Алкоголя он не любил - точнее тот не оказывал на информатора никакого эффекта. Один из товарищей в годы его обучения в Лондонской Школе Экономики заметил однажды , что Вик «Пьет как губка а не пьянеет».
- С другими проблемами ко мне и не обращаются.
- Вы, скорее всего, осведомлены о кризисе на ближнем Востоке.
- Конечно, - Виктор вновь кивнул. Противостояние между сторонниками режима Асада и оппозицией длилось уже давно, а теперь в гражданскую войну вмешалась еще и третья сила в лице Исламского Государства. ИГ стало в последние месяцы наиболее обсуждаемой темой в мировых, и в частности Британских, СМИ.
- Как вы понимаете, в связи с нестабильностью в стране многие ее жители с удовольствием бы поискали бы спокойную гавань, чтобы переждать ужас террора. И наша организация, естественно на определенных условиях, готова помочь этим жителям, как мы уже помогаем в Китае и Индии.
Виктор чуть усмехнулся. Слог Чжана был отчасти данью конспирации, отчасти - врожденной привычкой к китайскому построению предложений. Говорил он по английски идеально, почти без акцента, но само построение фраз... Информатор  наслаждался каждым подобным разговором - в мире, состоящем из слэнга, подобное было раритетом. Впрочем, усмехался он более словам Чжана о помощи, ибо ступившие на путь сей попадали в круг воровства, рэкета и постоянного долга китайской мафии.
- Однако, - продолжил Чжан, закурив, - в последнее время мы стали замечать, что кто-то нас опережает. Кто-то занимается ввозом мигрантов нелегально не только согласно законом Соединенного Королевства, но и согласно местным законам. При этом наши люди постоянно оказываются на шаг позади. Когда мои люди в последний раз прибыли на место, обнаружили только пустой контейнер, без номеров и каких либо указаний откуда он прибыл. Контейнеры небольшие, вмещаются на небольшой барже, однако сейчас барж на Темзе слишком много, чтобы отследить каждую, даже в ночное время.
- И вы хотите, чтобы я выяснил, как они смогли от вас скрыться?
- Да. Вы должны понимать, как подобные инциденты могут сказаться на бизнесе. Кроме того, хотелось бы знать, не крышует ли их какая-либо группировка. Вступать сейчас в открытый конфликт было бы... нежелательно - это слово Чжан произнес с особым ударением. Вик, отставив свой стакан в сторону, сомкнул пальцы и с улыбкой посмотрел на китайца. Они оба понимали, в каком равновесии сейчас находится преступный мир и с каким трудом это равновесие сохраняется.
- Сделаю все, что в моих силах.
- Благодарю. Пакет со всем, что мы успели собрать, а так же 30% оплаты, как и всегда, уже отправлены вам, остальные как и всегда.
- Приятно иметь с вами дело, - Вик встал и чуть поклонился, отдавая дань китайской традиции. Уже открывая дверцы VIP-кабинки, он обернулся к докуривающему сигарету Чжану, - а как вы, к слову, узнали о подобных транзакциях из Сирии?
- Мы никогда не полагаемся на единственный источник информации - многозначительно сказал китаец. Огонек сигареты зажегся в такт его словам.

Теперь, вспоминая этот разговор, Виктор понимал, что просьба была на самом деле вполне закономерна. Он даже думал, кто обратится к нему быстрее - турки или триады. И у тех и у других были определенные интересы в плане мигрантов и делиться они явно ни с кем не собирались. При этом Виктор прекрасно знал, кто именно мешает жить китайцам. Примерно месяц назад его источник на Ближнем Востоке сообщил о желании одной из Сирийских группировок перебраться из зоны военных действий в места несколько более спокойные. Запросы такие были не новыми, поступали они как правило анонимно, через местные сети агентов. Планировалось переправить несколько контейнеров с беженцами+одежду и оружие. Виктор разработал целый план, используя данные судоходных компаний, возможности подкупить несколько капитанов чтобы те взяли на борт барж крупный груз без вопросов, что там, а так же рассказал где и как делаются новые документы и как выходить на контакт с теми, кто таковыми может обеспечить. По сути его участие было минимальным - он просто соединил воедино несколько факторов: время, коррупцию и определенных лиц производящих определенные ресурсы. Однако именно тогда к нему пришла идея организованного сброса контейнеров в местах, помечаемых предварительно радиомаячками. Пометить контейнер можно было как угодно - номера легко стирались, а логотипы отлеплялись. Суть была в том, чтобы о месте сообщалось как можно позже, и помечались места выгрузки контейнеров небольшими радиомаячками, собрать которые можно было даже из деталей для простого радио. Ведь любое знание черевато утечкой информации. А радиомаячки посылали сигналы на определенной частоте и легко как собирались, так и уничтожались. Их остатки не найти, если не знать, что ищешь. Таким образом удалось переправить сирийских беженцев из родной страны в Стамбул. Далее Виктор с ними дел не имел, однако про то, что у этой группировки осталась его схема, пристально следил за их дальнейшими действиями. И поэтому знал, кто именно стоит за отправками мигрантов в Британию. Занялась всем этим, к слову, лишь малая часть данной группы, что весьма сузило круг поиска. В Британии оперировало шесть человек, вычислить которых не составило труда - их личности и внешность были для информатора известны. Кроме того, он смог найти остатки одного из радиомаячков. Оставалось всего-ничего - вещдоки, репутация Вошиново и связь с боссом группы в Стамбуле по своим каналам сделали свое дело. Этим утром он лично (издалека, естественно) проследил, как все шестеро оперативников отправились в контейнере обратно на континент. Инцидент оказался исчерпанным без применения излишнего насилия - по сути вышло просто напоминание сирийцам о том, куда им можно и нельзя соваться. Его работа была завершена.

- Таким образом, эти шестеро отправились обратно в Стамбул. Думаю, по своему возвращению они узнают весь смысл фразы «Инициатива наказуема». Думаю, оно даже и к лучшему. Согласитесь, шесть сирийских трупов в Лондонском порту стали бы излишне громкой темой - Вик, сидя напротив Чжана все в той же кабинке, расслабившись облокотился на спинку обитого красным войлоком дивана. Китаец некоторое время сидел молча, осмысливая все сказанное информатором. Выходит это инициатива одной из бежавших из Сирии группировок, причем скорее отдельной ее части. Как они это делали, узнать не удалось, но скорее всего имел место банальный подкуп. Ни к кому из «крупных» игроков сирийцы не обращались. Данные обо всех приезжих и где их искать Виктор передал Чжану и тот уже дал нужные распоряжения. Информатор с работой вполне справился.
- Соглашусь с вами. Однако мне искренне жаль, что не удалось выяснить, как они оставались незамеченными. Технология была бы очень полезна для наших поставок из Китая, - Виктор улыбнулся, однако бровь чуть заметно дрогнула. Наркотиков он не любил в принципе, много раз убеждаясь, как они делают из самых верных агентов самых ненадежных. Они убивали все человеческое, а наблюдать и анализировать он любил поведение людей, а не безвольного зависимого стада. Именно поэтому он брался за дела, связанные с наркотрафиком только в крайнем случае. Клиентов, впрочем, это отчасти радовало - из Виктора мог выйти потенциальный конкурент, направь он свои способности на создание конкурирующей сети торговли.
- Думаю, если подобная технология появится еще где либо, я смогу заняться ею вплотную.
Китаец кивнул и протянул завернутый в бумажный конверт остаток аванса. Вик легким движением спрятал конверт во внутренний карман пальто, встал и поклонился на прощание. Чжан, как и в тот раз, остался неподвижен, словно скала. Лишь когда Виктор собирался открыть дверь, китаец обратился к нему, необычайно неформально:
- Ты знаешь, у нас в Китае говорят «И высокая гора не заслонит Солнце» Ты же не думаешь, что мир всегда будет крутится вокруг тебя?
Виктор тихо усмехнулся, прикрыв рот рукой. Мир? Вокруг меня? Серые глаза сосредаточенно посмотрели в желтые ястрябиные глаза китайца.
- Мир не вертится вокруг кого-то, господин Чжан. Он одинаково теплый и холодный для всех, и именно поэтому он чертовски интересен - китаец кивнул, и Виктор, все еще тихо усмехаясь, вышел из ресторана. Уже по пути к своему офису он уже не мог сдерживать подступавший к горлу смех и громко рассмеялся, засунув руки в карманы. Естественно Чжан его подозревал. Он не был бы собой, если бы не подозревал информатора. Но Виктор не был человеком Чжана. Он был человеком самого себя. И теперь, шагая по аллее и всматриваясь в безоблачное голубое небо, информатор до сих пор тихо усмехался

«Мир? Вокруг меня? Это совершенно неинтересно! Это было бы до безумия скучно! А я лишь делаю свою работу - быть полезным всем и каждому. В этом мое, Виктора Андерсона, счастье.»