1. Имя персонажа. Прозвище.
Игараси Анка | Igarasi Anka
Йонко, Императрица, Гроза пяти морей…  Но официальное: Хулиганка.

2. Принадлежность. Должность. Награда за голову.
Капитан пиратов Симфонии, Йонко.
Награда: 1 627 000 000 белли

3. Внешность.
Возраст: 46
Рост: 168
Вес: 58

У Анки нет правой руки, ее место занимает протез. Он кибернетический, однако не имеет никаких специальных модификаций. Причина этому проста: едва ли в мире существуют механизмы, способные выдерживать нагрузки, создаваемые ее силой и скоростью. Протезы постоянно модифицируют и улучшают одни из лучших техников мира, стараясь сделать их более прочными и гибкими, однако они все еще очень быстро изнашиваются и регулярно ломаются. Под настроение Анка может использовать как неотличимый от настоящей руки протез, так и оформленный под дерево или металлический. Ее дети любят писать на запястье свои пожелания, а муж и старший помощник находят очень удобным наносить туда то, о чем никак нельзя забыть.

4. Характер
Анка – хулиганье. Вроде бы, и возраст уже солидный, и статус немалый, а все ж таки характер разбойницы и безобразницы остался: вот он, как он есть, без изменений. Подавляющее большинство вещей, которые пиратка делает, она делает «потому что могу». Может забираться на чужой корабль, может пить чай посреди армии, может жарить шашлыки на вулкане, может играть на баяне на баррикадах или нарисовать свой флаг на воротах дворца (хотя рисует плохо). Думаете, что когда кто-то из команды сморозил глупость, в пьяном бреду могущую сойти за план, Анка посмеется и забудет? Просто подождите. «Что вам – шутка, то ей – идея». 
А еще она – задира. Анка не против померяться силами в соревновании любого рода, бросает вызовы и с большой охотой принимает их сама, не стесняется сражаться с девицами, детьми и стариками, если те изъявляют желание. Чем сильнее и изворотливее противник, тем больше радости. Ее задели? Вау! Сбили с ног? Полный восторг! Императрица любит все виды драк – от кабацких разборок, до изысканных турниров. До тех пор, пока речь не идет о жизни и смерти, чести или титуле сильнейшего, победа или проигрыш не так важны, как хороший бой.
И – немаловажно – она страшная женщина. Действительно. Ровно настолько страшная, насколько вы себе представляете, слыша слово «йонко» и еще чуть-чуть. Не скупящаяся на весьма угрожающие шуки, требующая уважения к себе. Упрямая, своенравная, грубая, пугающая. Анка скора на расправу и искренне верит, что хороший тумак куда доходчивее долгих объяснений. Она не считает, что должна ради вежливости или каких-то высших идеалов притворяться «добренькой» – если пиратка не любит людей, то она весьма доходчиво им это объясняет. Причина чтобы, проломить чужой головой барную стойку? «Бесишь».
Продолжаем список: Анка это мама. У большинства людей начинает болеть голова при попытке представить императрицу в семейном кругу, но вообще-то с детьми и мужем она выглядит довольно мило. Любит, учит жизни, воспитывает. Позволяет самостоятельно ходить и вляпываться в неприятности: это она так проявляет заботу. Раздает нежные профилактические тумаки. С большим удовольствием берет с собой в путешествия, знакомит с друзьями, показывает чудеса и развлекает. Гордится безумно – и детьми, и мужем. Они у нее во всем самые лучшие.
Другая сторона монеты – Хулиганка это капитан огромного пиратского флота. Верный друг и надежный командир, первая в попойках и в бою, целеустремленная, несокрушимая и определенно не глупая. Характер у нее, конечно, не сахар, да и чувство юмора оставляет желать лучшего, но эта женщина много лет командует толпой разбойников и головорезов, держит в подчинении сколько-то островов и стоит во главе разветвленного бизнеса не потому, что грамотно спихнула ответственность на чужие плечи.
Анка – Императрица. А правителей, как известно, играет свита. В ее команде, в ее пиратах Симфонии важен каждый инструмент, каким бы малым и незначительным он ни казался. Они связаны узами более крепкими, чем кровь – тем, что даже с потерей одного человека симфония будет уже не та. Капитан доверяет товарищам прикрывать ее спину, доверяет сражаться за нее и за ее имя и каждому дает понять: без тебя, лично тебя, все будет уже другим.
Она собирается стать сильнейшим человеком во всех пяти морях. Ей не интересен Ван Пис или мировое господство – она хочет признания, статуса и абсолютной свободы того, с кем никто в целом мире не может сравниться. С самых малых лет она идет по этому пути, не останавливаясь не перед чем.
В свободное от Очень Важных обязанностей время она музыкант. И не просто неплохой, а в некотором роде непревзойденный, со слухом и образованием, хорошей интуицией, большим опытом и искренней любовью к музыке. Анка любит выступать, одна и с друзьями, любит сражаться под звук фанфар и приходит в настоящий восторг, когда встречает талантливых музыкантов. Многим из них она при встрече немедленно предлагаем вступить в свою команду. Она с трепетом и уважением относится к музыкальным инструментам, и сбереги морской дьявол тех, кому хватит ума повредить их на ее глазах.
Пожалуй, так можно сказать о каждом, кого вы встретите, и все-таки Анка – моряк. Она любит ветер, любит соленые брызги, любит из вороньего гнезда разглядеть в туманной дымке новый, незнакомый еще остров. Отдать швартовы, поднять паруса, и вперед, к новым приключениям. Море для нее это синоним безграничной свободы, а пока ты свободен – ты можешь все. И всем, кто смеет закрепощать корабли или сковывать воды своим словом она не поленится прийти и лично дать в нос.
Встречайте: пират. С наградой в полтора миллиарда, черепом на флаге, полагающейся наглостью и принципами. Принципы такие: во-первых, никто не может безнаказанно оскорблять ее или ее товарищей. Даже не от большого ума, даже по глупости, если сказал – будь готов получить назидательный щелчок по носу от одного из пиратов Симфонии или капитана лично. А если ты не просто дурак, а дурак воинствующий, то щелчком может и не обойтись. Анка требует уважения, но никогда не требует убийства. Верит, что боль поражения сильнее смерти, и готова побеждать любого наглеца столько раз, сколько ему потребуется для осознания. Во-вторых, в глубине души она грабитель. Легко берет вещи, людей, корабли и острова, но неохотно отдает обратно. Если кто-то или что-то желает покинуть пределы ее власти или пойти против ее воли, то он может сразиться за право сделать это. Честно, один на один с Анкой или одним из ее пиратов. Чтобы сражение не было односторонним в нем всегда есть какие-то условия: сбить с ног, продержаться условленное время или что-то в этом духе. Выиграл – молодец, получишь что хотел и разойдемся миром. Проиграл – будешь платить тем, чем было условлено. Ценности, гордость, сохранность острова. Всем известно, что если ты достаточно смел, чтобы бросить вызов пиратам Симфонии, то вперед. Они придут, они ответят и до последней копейки заберут все, что ты им проиграл. Это зовется Турнир.
Наконец, она гурман. Лучший табак, лучшая выпивка, лучшие деликатесы. Императрица любит отдыхать со вкусом и не поленится пересечь море ради того, чтобы попробовать какую-нибудь новинку, а после пересечь его еще дважды, чтобы привести свою семью или своих друзей и их тоже угостить. Поэтому прикармливать ее следует с осторожностью: Анка имеет обыкновение возвращаться на место, где ее покормили, но уже в гораздо более сокрушительных масштабах.
И маленький секрет: Анка ненавидит лис. Или даже точнее – она панически их боится. Что не так уж хорошо, учитывая, что на все, что вызывает у императрицы панический страх, она реагирует единственным образом: «НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ!». Все, что имеет какое-либо отношение к лисам или издалека похоже на лису ждет та же участь.  

5. Биография.
Не так чтобы очень давно, в одном из четырех синих морей, что катят свои волны по воле ветров и течений, родилась девочка. Была она, ростом, быть может, чуть поменьше, чем другие девочки, но зато голос у нее был на редкость оглушительный. Это стало всем совершенно ясно самым первым делом, еще до того, как увидели цвет глаз, угадали цвет волос или даже дали имя. Вдохнув как следует воздух мира, в который она пришла, девочка издала такой громкий первый крик, что куры попадали с насестов, чайки скорее взлетели в небо, а соседи повскакивали с кроватей, подумав, что начался пожар и по тревоге бьют в колокола. Но ночь была тиха, это просто  маленький человечек по имени Игараси Ранко, пробовал свои силы, в первый, но не последний раз извещая о себе весь мир. К счастью, скоро она научилась спать по ночам, как это делают все нормальные люди, кроме почтальонов и булочников. К сожалению, ее вредный характер проявился уже в младенчестве, заставляя девочку открывать глазки и оглашать округу требовательным плачем ровно за десять минут до того, как кричали самые ранние петухи.
А петухов было в достатке – семья Игараси славилась своей хозяйственностью и торговой хваткой и собственности, движимой и недвижимой, пернатой и четвероногой имела немало. Сколько-то полей, сколько-то голов скота, чуть да маленько лошадей, полный курятник превосходных бойцовых петухов. И еще славу людей культурных, приятных и честных. Жили в большом поместье, по большей части хозяйством заведовали сами, а на покос приглашали родню из соседних деревень  – народу-то хватало. Братья и сестры, кузены да тетки, прадед да невестки: если надо было всех усадить в одной зале, то приходилось ставить пять столов, и еще один для детей.
Малютка Ранко росла не по дням, а по часам, пять благословленных лет будучи младшей дочуркой и всеобщей отрадой, гордостью, лучиком и золотком… пока молча сидела на одном месте, тщательно причесанная и упакованная в чистое кимоно. Что случалось редко. Очень редко. Считай – никогда. С тех пор, как малютка научилась ползать, она не знала покоя: стоило няньке отвлечься буквально на секунду, как девочка оказывалась в канаве, дразнила собаку или пыталась выщипать перья у воинственно кудахчущего Короля Курятника. Еще после первого и довольно-таки разрушительного визита малышки к бойцовым петухам у родни зародилось серьезное подозрение, что дело тут нечисто. Не бывало такого, чтобы очаровательное дитя, чье будущее было в том, чтобы прославить имя своей семьи, став воплощением утонченной красоты и изысканных манер, гонялось по всему птичьему двору с воплями, отдаленно похожими на петушиные, и пыталась оседлать самого крупного представителя бойцовой породы.
Как-то само собой ее имя, Ранко, «дитя кувшинки», забылось, превратившись в короткое и всегда полное непередаваемых эмоций восклицание «Анка!!». Вместе с полным именем канули в пасть морскому королю и мечты об идеальной и нежной леди, достойной дочери и воплощении женственности. Как-то, глядя сквозь пальцы приложенной к лицу руки на дочь, вставшую пораньше, чтобы посоревноваться в громкости с рассветными крикунами, отец девочки со вздохом сказал, что они воспитывают не ребенка, а бойцового петуха, которого, должно быть, черти подменили при рождении. Говорят, после этого глава семьи был загнан в угол своей благоверной, вооруженной подушкой и пилочкой для ногтей и больше никогда не поднимал вопрос о том, в кого у дочери такой темперамент. Впрочем, он сам, как и его жена, известная на весь остров как Ямато Надесико – идеальная леди – эту историю в один голос отрицают.
Анка воплощала в себе чистое и незамутненное действие – она ловила лягушек, лезла в грязь, воровала сливы, строила из бабушкиных кимоно хижину на дереве, а иногда просто бегала и кричала, наслаждаясь тем, как от ее голоса вздрагивают люди, и разбегается скот. Учебу она превращала в балаган, мирные вечера в цирк, а игру на музыкальных инструментах, приличествующую каждой будущей леди, в шоу. Девочка терзала струны лютни, прыгая по саду, свистела на свирели исключительно встав на голову, а на пианино желала играть ногами. Занималась она, при этом, с удовольствием. Особенный успех имело пение – Анке нравилось все, в чем ей разрешалось быть громкой. Успехи девочки можно было бы назвать неплохими, будь она чуть менее, кхм, нетрадиционна. Голос и качество исполнения совершенно терялись за тем, как и в каком виде Анка выступала. Пяти сорванных концертов было достаточно, чтобы родня опустила руки, предоставив дочке играть, как ей самой заблагорассудится, и распрощавшись с мечтами об утонченной музкантше.
Время шло, девочка росла, и выходки ее становились все безбашеннее: бабушка хваталась за сердце, мать за голову, а отец за розги. Не били, конечно, культурные же люди. Анка училась самовыражаться и отстаивать свои границы: «Вот стану самым сильным человеком в мире, и никто не заставит меня есть шпинат!» – грозилась она, размазывая зеленую массу по тарелке. «Когда стану самым сильным человеком в мире, не буду рано ложиться спать!» – обещала, завернутая в одеяло под надзором тяжелой кавалерии в лице отца и двух старших братьев. «Стану самым сильным человеком в мире и никогда не буду причесываться!» – вопила, уворачиваясь от лент и гребня. Откуда дочери уважаемой купеческой семьи в голову пришла такая блажь, никто понять не мог, но и в серьез не воспринимали, только посмеивались, да глаза закатывали.

Итак, пока взрослые предавались эквилибристисческой педагогике, тщась разыскать чудесный способ, который превратил бы их маленькую, непоседливую и очень громкую девочку в послушного и вежливого ребенка, детское общество почитало Анку своим бесстрашным кумиром. По крайней мере, так считали те, кому еще не запретили общаться с «этим ходячим безобразием». Мелкая пигалица не боялась самого морского дьявола, и не раз дозорным, следящим за порядком на ее родном острове, случалось притаскивать девчонку домой за шиворот, измазанную, побитую, шипяшую и поразительно похожую на дворовую кошку.
Было в босоногом остроколенном Анкином детстве место и для дружбы-соперничества: аккуратный, сильный, правильный, ровесник и сосед Дайчи Сакамото вызывал у хулиганки два желания: побить «так, чтобы он звезды днем увидел» и втянуть во «что-нибудь веселое». И то и другое давалось с переменным успехом, но, играя в обществе сына семьи Сакамото, своих братьев и ребят из приюта, Анка, по крайней мере, была под присмотром и почти не делала глупостей.  Тишина, спокойствие и уверенность в том, что домой дочь придет целая и иногда даже чистая породили одно из наиболее долгоживущих заблуждений семьи Игараси: «Даичи хорошо влияет на Анку». Истиной же было то, что, правдами и неправдами уговорив старшего мальчика на сражение, она вкладывала в это всю себя и уставала ровно настолько, чтобы провести ближайшие несколько часов за более-менее спокойными занятиями, после чего опять начинала надоедать, требуя помериться силой.
Надежды на то, что Анка, став старше, забудет о своей странной идее «стать самым сильным человеком в мире» не оправдались: девочка объявляла о своей мечте громко и без стеснения, всех неверующих вызывая на бой. Но, право слово, смешно слышать такое громкое заявление из уст десятилетки. Поэтому подкалывали ее немало, закатывая глаза и отмахиваясь от обиженных обещаний. А потом кому-то хватило ума пошутить, что без силы морского дьявола о таком можно и не мечтать, да только вот фрукта девчонке не видать как своих ушей. Анка, которой категорически надоело это вышучивание, от которого не спасали даже разбитые носы, вызывала умника на спор.

Всерьез это, конечно, никто не воспринял. Кроме самой Анки. Пока хватились, пока выяснили, что младшую дочь семьи Игараси никто не видел и не слышал целый день, а из кладовой пропала еда, было уже поздно. Переполошили весь остров, обратились за помощью к дозору – а Анка меж тем тихо посапывала в трюме одного из кораблей, отправляясь навстречу своему первому приключению.

О фрукте она впервые услышала на вторую неделю путешествия, на третью добралась до нужного острова, а ближе к концу условленного месяца проникла в хранилище и в один присест проглотила совершенно отвратительную на вкус гадость. Владельцы фрукта были, мягко говоря, не в восторге от такого поворота событий, и, так как они являлись совсем не хорошими людьми без чувства юмора и даже тени снисхождения к маленьким наглым девочкам, первое приключение Анки должно было закончиться быстро и очень невесело. Но негодование ограбленных злодеев было бурным, а убийство ребенка событием беспрецедентным. Это ее и спасло. Анка прогулялась по доске и упала в воду после первого взрыва, сотрясшего корабль, но ее тут же вытащили: наглотавшуюся воды, избитую, испуганную, но живую. Так в один вечер она узнала, как именно море убивает фруктовиков и имела удовольствие любоваться сгорающим до ватерлинии пиратским судном, наконец-то загнанным в угол во имя Справедливости. Возвращение беглянки домой было триумфальным. Анка победила в споре и… разревелась, увидев маму, так, что во всем городке повылетали стекла. Самые сильные в пяти морях люди никогда не плачут, разумеется, но если им всего лишь десять лет и они в объятиях у мамы, то это не считается.
Лихое приключение немного утихомирило непоседливую девчонку – и следующие полгода прошли в спокойствии и редких разрушениях, происходивших из-за того, что Анка училась жить с силой морского дьявола. Она съела фрукт Ото-ото, параменцию, дающую силу повелевать звуком. Открывшиеся перед девочкой возможности казались ей поразительными, и, хотя пока что получалось не и очень и она чаще била стекла, чем попадала по своей цели, теперь Анка не сомневалась. Однажды она совершенно точно станет сильнейшим человеком во всех пяти морях. И какие-то обидные прозвища и занудные нотации ее, конечно, не остановят.
Теперь уже всем, кто раньше сомневался, было совершенно ясно: если она и принесет славу и почет своей семье, то только занимаясь чем-нибудь максимально далеким от тихой и благопристойной домашней жизни. Решаться на что-то было страшно, но необходимо: Анке почти исполнилось двенадцать, и откладывать дальше выбор того, какой станет ее судьба, было нельзя. Многочасовой семейный совет избрал – как им тогда казалось – самое подходящее характеру и склонностями девочки и вместе с тем насколько возможно безопасное поле для деятельности: морской дозор. Женщины в рядах защитников справедливости встречались нечасто и большей частью занимались офисной работой: о том, чтобы отправить их малютку в море ловить страшных и кровожадных пиратов и речи быть не могло.
Мнение самой Анки на этот счет, конечно, не спрашивали и правильно делали, потому что оно категорически отличалось от напророченной ей безопасной и мирной будущности. Офисный работник? Серьезно? Все самые сильные люди, которых девочка встречала в своей жизни, были дозорными – они плавали на огромных кораблях, носили красивую форму, били плохих парней и были супер-пупер непобедимы! Не-ет, сидеть и копаться в бумажках, как какая-то экономка на ферме Анка не собиралась, но, не лишенная хитрости, молчала о своих планах, разыгрывая пай-девочку. Вот ей бы только выбраться, уж там она всем покажет! Пусть только попробуют не взять ее в плавание!
Потянув за ниточки и договорившись, с теми, с кем следовало договориться, семья Анки добилась того, чтобы девочка попала на ту же базу, на которой служил один из ее старших братьев и «хорошо влияющий зануда-Дайчи». Авторитет Дозора был непререкаем, и родители верили, что отдают дочь в надежные руки, и если уж леди из нее не вышло, так вырастет хотя бы приличный человек.
Они ошиблись. Есть люди, которые для службы в военизированных структурах не подходят совершенно – они не вписываются, не встраиваются, не входят в систему, как лишний кусочек паззла, подмешанный в коробку. Анка была как раз из таких. Суровые, выматывающие тренировки курсантов, вся эта беготня по грязи, перетаскивание пушек, спарринги, наряды на чистку двора зубной щеткой, подъемы по гудку и прочее, прочее, прочее не подходили ей так же сильно, как чайные церемонии и жизнь идеальной леди. Пренебрежительные «девчонка» и «малявка» заставляли сжимать кулаки, пытаться выбивать обидчикам зубы и что-то кому-то доказывать. Необходимость выполнять приказы – не делая, не думая, не объясняя, просто выполнять  – сломала решимость и врожденное упрямство: стоило только представить, что вся ее жизнь будет такой…
Анка вошла в историю базы как самый отвратительный и недисциплинированный курсант, количество нарядов и наказаний которого вчетверо превышало количество дней, проведенных на службе (четыреста семьдесят четыре).  В конце концов, упрямая полувзрослая девица признала, что дозор – это не её и покинула стройные ряды справедливости. Стройные ряды справедливости вздохнули не без облегчения, а на базе стало заметно тише.

Путь ее лежал, разумеется, не на родной остров, к петухам, овцам, новоучениям и мешкам с зерном, а только вперед – к лазурному и недостижимому горизонту. Перед Анкой раскинул воды Норф Блю, но она чувствовала себя так, будто под ногами весь мир. План был прост, как двадцать белли: делать только то, что ей хочется и стать самым сильным человеком во всех пяти морях. Воплощением этой нехитрой мечты она и занялась – плавала туда и сюда, сражалась с теми, кто ей не нравился и теми, кто сомневался в ее силе, ввязывалась в переделки и выпутывалась из них, била и бывала бита. Чаще побеждала, но не раз и не два валялась в пыли и грязи, прежде чем снова подняться. Звали в команды, но она не шла, а со временем отыскала себе человека с кораблем, человека, который поведет корабль куда скажут и человека, который будет всю эту честную компанию кормить. Все это были отличные ребята и верные друзья, которых не смущало то, что за голову их пятнадцатилетнего капитана просят немаленькую награду, а их самих величают пиратами и головорезами. Это была неправда, в конце концов: никому они головы не резали. Просто делали, что хотели, потому что могли.
Под флаг Анки вставали такие же, как она – подростки и юноши, безбашенные и наглые, невероятно любящие море, бегущие от правил и навязанных судеб. В то время, когда они бушевали в Норф Блю, старшему в команде едва-едва исполнилось двадцать. Они глупили, вопили, ошибались, тявкали на тех, к кому даже приближаться не стоит, но делали это сами и были от этого в невероятном восторге.
А еще они были невероятно музыкальны.  Не последняя причина любви к высокому искусству крылась в том, что Анка, управляющая звуком, становилась существенно опаснее там,  где звучала музыка. Поэтому побеждали они – буквально – под грохот фанфар. Что означало репетиции до упаду и в собственное удовольствие. Чтобы не существовать в постоянной какофонии шума пришлось вести условие: пой, играй и музицируй только тогда, когда не можешь не петь, не играть, не музицировать. И как-то так выходило, что на небольшом, убаюканном волнами кораблике музыка звучала практически круглые сутки.
Жили они не мирно и, тем более, не тихо. Нанимались охранниками, контрабандистами, наемниками везде, где можно было драться за деньги и на эти деньги потом радостно гуляли. Только за убийства не брались: верили, что боль поражения сильнее смерти. Так прошло несколько лет, а потом вдруг оказалось, что сильнее и опаснее команды в Норф Блю нет. Это послужило поводом к грандиозной попойке и не менее грандиозному приказу:

В пятый океан они влетели, конечно же, с грохотом и свистом.

То было время до Великой Эры Пиратов, время, когда водами Гранд Лайна правили по большей части матерые морские волки, выжившие в суровом мире и неприветливо встречающие новичков. Команд было не очень много – но каждая из них слыла легендой, отстоявшей свою жизнь во всех испытаниях, которое им подсовывал океан. Выскочек из Норф Блю, наглых, но по большей части безбородых никто не воспринял всерьез: молокососы, получившие титул сильнейших в своем море по какому-то досадному недоразумению. Потребовалось несколько потопленных кораблей и один разгромленный остров, чтобы показать, что у «выскочек» есть зубки, а «молокососы» чего-то да стоят и заслужить снисходительно уважение.
Пираты Симфонии жили в пятом море и жили пятым морем, стремясь вперед и сворачивая с курса, указанного лог посом их навигатора только чтобы немного подзаработать. Они все так же были наемниками – появлялись тут и там, с особенной охотой соглашались на условия, в которых нужно было помериться силой с какой-нибудь знаменитостью. Были замечены и в приключениях, плата за которые была чисто символической – ввязались в революцию тут, спасли деревню от цунами там, разгромили базу одного особенно принципиального дозорного в третьем месте, подорвали устои государства, с боем дав концерт, в четвертом… Да мало ли их было: островов, загадок, неприятностей. Бывало, ступишь на землю в райском уголочке, настроишься на барбекю, пикник на свежем воздухе. Окажется, что туземцы в этом прелестном местечке – кровожадное племя, приносящее кровавые подношения морскому королю, и оно считает ваших отлучившихся за фруктами накама отличной жертвой. Надо спасать: как же без этого. А что никто не знал, что недружелюбные хозяева платят золотом дань какой-то шишке в верхах, и эта шишка нападение на остров воспринимает как личное оскорбление – так это случайно получилось…
Или вот история – мистическая и неуловимая шайка убийц с непонятными целями охотится за головой кока – плох будет тот капитан, который не вступится за бесценного товарища, пускай и ввязавшись передрягу, которую всей командой потом расхлебывали месяцами, и которая стоила им корабля. Будет новый месяц и новый корабль, новое утро и новый остров, новое приключение и Новый Мир.

В тот же день, когда они бросили якорь на Сабаоди, на чаячьих крыльях по миру разнеслась весть: Короля Пиратов поймали. Все корабли Гранд Лайна подняли паруса, люди правдами и неправдами устремились в Ист Блю, место, где должна была закончиться жизнь величайшего человека во всех пяти морях. Никто не верил, что это на самом деле может произойти. Все ждали, как это случится. Пираты Симфонии не добрались до города Начала и Конца: хватило ума не соваться в место, где праздновали победу дозорные, и не хватило прыти, чтобы решиться штурмовать Калм Белт. Но они были одним из десятков и сотен кораблей, которые стояли на Гранд Лайн в месте, ближайшем к эшафоту и смотрели вещание с казни. Одним их тех кораблей, который дал холостой залп, провожая в последний путь человека, который ухмылялся на эшафоте, был их Альт. Смерть Роджера должна была стать самым черным днем в истории пиратства – но вместо этого она открыла новую эру:

Последние слова Короля Пиратов имели эффект разорвавшейся бомбы. Тысячи людей со всего мира устремились на Гранд Лайн, вышли в море даже те, кто раньше не желал покидать родной дом. Каждый смельчак рисовал на флаге череп и кости: пятый океан превратился в настоящую мясорубку. Воды кишели кораблями, обломками и разбитыми мечтами. Из всех, кто решил отправиться на поиски величайшего сокровища, едва ли половина преодолела первую четверть Гранд Лайн. Теперь ни у кого не было сомнений: пятое море носило титул Кладбища Пиратов по законному праву.
Пираты Симфонии, до этого бывшие нелепыми новичками, вдруг оказались старожилами среди множества наглецов, готовых идти по головам, чтобы добраться до Рафтеля. Поначалу сказалось, что изменилось само море – на островах стало людно, многие из них были разграблены, города лежали в руинах после прошедших, как саранча, пиратских команд. Остров Пик-и-Бубен стал первым местом, которое Анка, уничтожив засевшую там пиратскую команду, объявила своей территорией, приказав поднять пиратский флаг на полуразрушенной центральной башне. Там их встречали криками и свистом, славя, как великих спасителей. Мало кто знал, что на этом острове когда-то родился ее каноир и от того, как разительно отличалась реальность от его воспоминаний о родине, становилось больно.
Они вновь плыли к Сабаоди – теперь другим путем, встречая друзей и врагов, устраивая тарарам и устанавливая свои правила на островах, жители которых стали команде друзьями, там, где люди просили защиты и были готовы за нее заплатить. А платить в неспокойном море готовы были многие. Там, где спокойствие обеспечивается силой и авторитетом, пираты Симфонии стали теми, с кем миру пришлось считаться – признанно опасными, показательно бесстрашными, правящими морем вокруг в свое удовольствие.

Они спустились на тысячи метров и поднялись на поверхность по ту сторону Рэд Лайн, в Новом мире, где были, конечно же, совсем другие ставки и другие правила игры. Но все это блекло по сравнению с тем, каким пугающим и невероятным местом оказалась вторая половина Гранд Лайн. Анка влюбилась – не могла не влюбиться – в сумасшедшие острова, безумную погоду, опасных и неуловимых существ, морских гигантов и множество вызовов, которые бросало им море.
В первую же неделю корабль потрепало в щупальцах одного из островов, и команда разделилась, прикрывая бегство полуразбитого флагмана от дозорного патруля. Главное судно ушло, а вот отряд, пытавшийся запутать след, попался. О том, чтобы не прийти за своими, и речи быть не могло. Корабль оставили в доках, а в погоню бросились на спешно реквизированном линкоре команды, которой не посчастливилось проплывать мимо. Добравшись до базы дозора, пираты отбили своих… и еще несколько десятков заключенных. По большей части тех, кого арестовали недавно, но не успели еще переправить в Импел Даун. Спасенные были под впечатлением, владельцы одолженного судна, сражавшиеся бок о бок с пиратами Симфонии на базе и еще в паре-тройке приключений, в которые они попали по пути туда и обратно – тоже.
Ничто так не сближает, как перемешанная в бою кровь и товарищеская рука, которая выдергивает тебя из объятий верной смерти. То были славные битвы, о которых не стыдно рассказать детям, и то были сражения, прогремевшие на весь мир. Но куда как громче была победная попойка по дороге к верфи, на которой пираты Симфонии оставили Альт. Где-то во втором часу ночи, посреди разыгравшегося шторма, которому не было дела до чужих гуляний, Анка приняла две руки, выдернувшие ее из воды и предложившие две клятвы. Принимать присягу в торжественной обстановке ей довелось куда как позже, после долгих «другого времени не нашли, идиоты?!» и «к черту эти церемонии, я это не надену!!». Так или иначе, несмотря на все сопротивление будущего «сильнейшего человека в пяти морях» ее друзья обставили событие с подобающим пафосом и никто, конечно же, так и не узнал, как именно туда пробрался журналист, разославший потом фото по всем газетам.
Так Анка стала капитаном флота, составлявшего теперь пять кораблей, и готового плыть хоть в самый Ист Блю, чтобы там показать, кто тут сила. Это пришлось как нельзя кстати: из первой половины Гранд Лайн приходили тревожные вести. Там, кажется, подзабыли, кто такие пираты Симфонии. Их новые накама, желая показать себя в деле, отправились в путь и вскоре до Нового Мира дошли новости: подчиненные Анки оказались более чем убедительны, подтверждая ее статус правителя на оставленных островах.
Между тем, вернувшись в порт, где они были вынуждены оставить Альт для починки, команда была неприятно удивлена тем, что в доках их встречал не старый, а новый корабль. Плотники, оставленные на каких-то два месяца, создали по-настоящему шикарное судно: огромное, устойчивое, быстрое, надежное. Теперь на борту с комфортом могла разместиться вся команда, и, если верить ворчанию кока, «несколько полей для гольфа». Их старый галеон, дважды одолевший первую половину Гранд Лайн, спускавшийся на остров Рыболюдей и переживших со своим экипажем немало приключений был невосстановимо разбит – не было и шанса, что, выйдя в море, он переживет хотя бы один шторм.
Сильнейшие во всех пяти морях люди не плачут: это правда. Но если они прощаются со старым, верным другом, и вокруг утирают слезы полсотни не менее брутальных, опаснейших головорезов, то это не считается.

Между тем, чем больше времени Анка проводила в море, тем теснее оно становилось. Нет-нет, а встретишь кого-нибудь знакомого. То врагов, то друзей, то родных, то привет из прошлого. Как в старом анекдоте: пока плывешь с одного острова на другой, встретишь три корабля. Один потопишь, со вторым выпьешь, а третий – дозорные. С верными и неистребимыми соседями по морю, маринерами, у пиратов всегда особые отношения, и Анка не была исключением. Не то, чтобы побег неслучившейся курсантки мог считаться серьезным «предательством флота». Но когда-то давно, в другой жизни, у Хулиганки были друзья в рядах справедливости. И некоторые там и остались, хотя назвать их отношения «дружбой» было бы, пожалуй, преувеличением.
Говоря откровенно, они с Айдзо, «занудой-Дайчи», никогда не разлучались надолго. Сталкивались, знаете ли, тут и там: пиратка творит бардак, дозорный этому препятствует. В общем, ничего необычного. Стычки заканчивались с переменным успехом и все растущей, вместе с  силой и статусом парочки графой «сопутствующие потери». И ничего бы, в общем, из ряда вон выходящего, не будь Анка таким беспардонным хулиганьем, которым она была.  Когда возраст уже крадется к тридцати, вроде как, стыдно влипать в неприятности, но зато весело. По большей части. Не тогда, когда ты приходишь в себя в камере, в наручниках из кайросеки, и вроде бы не впервой, только вот к тебе пристегнут контр-адмирал, мать его, морского дозора. Тоже лишенный силы фрукта. И вот тут, знаете ли, становится как-то совсем не до смеха.

А дело было так.
Анка, по выражению ее старшего помощника, «умом и сообразительностью» отличалась редко, чаще – по праздникам. В остальное же время она искала сильнейших людей, чтобы бросить им вызов, читай: нарывалась на неприятности. Встреча с Джентльменом на ее пути становления «сильнейшим человеком во всех пяти морях» была неизбежной, но, некоторое время спустя даже она сама признала, что поторопилась. Бросила вызов, покусившись на чужое, и получила шанс поразмышлять о том, как и когда самоуверенность должна уравновешиваться здравомыслием, чтобы не вести к самоубийству, сидя в кайросеки в самой отвратительной дыре всего Гранд Лайн. Будь она в гордом одиночестве, приключение было бы неприятным, унизительным, но в целом – терпимым. Но ведь, как всегда бывает, если уж попал в казематы, то не только встретишь там того, кого меньше всего ждешь но и окажешься с ним, буквально, повязан.
Они, конечно, выбрались, но намного позже, когда Джентльмен уже покинул остров. Как бы Айдзо и Анка не были сильны по отдельности, будучи вынуждены сотрудничать, они катастрофически мешали друг другу, и это превратило побег в гораздо более долгое и насыщенное приключение, чем кому-либо из них хотелось. За те несколько дней, что они провели вместе, парочка согласилась только в одном: кто-то за это поплатится.
Именно тогда, уже после того, как наручники были расколоты, в сражении с одним из подчиненных Вейна, Анка потеряла руку – а могла бы потерять жизнь. Окатившись к краю шпиля, на вершину которого их завела схватка, она успела ухватиться за какой-то выступ, чтобы не свалиться в пропасть. Несколько мгновений без возможности увернуться: для их противника этого было достаточно, чтобы убить ее. Атака Дайчи отклонила удар: пиратка лишилась руки, рухнула с чертовски огромной высоты, но все-таки не погибла. Она поднялась обратно, ведомая упрямым желанием вернуть зануде-Дайчи должок, и потеряла сознание от кровопотери сразу после того, как они наконец-то объединенными усилиями втоптали ублюдка в грязь.
Очнувшись, Анка обнаружила на правом плече бинты, а себя – связанной. Опять. Возмущенное «да ты издеваешься!!», конечно же, не возымело никакого успеха. Потому что «вынужденная мера», «это ничего не меняет» и прочие бла-бла: кое-кто так и не изменился с тех далеких времен, когда еще носил короткие штанишки. Какое счастье, что она была пиратом, который мог себе позволить менять все, что ей заблагорассудится, относиться с юмором к грозящей тюрьмой ситуации и, главное, уважать тех, кого ей хочется уважать, даже если «те» это нудный парень с чайкой на флаге.

Она сбежала в тот раз, но, конечно, пообещала вернуться. И действительно возвращалась с завидной регулярностью, в свойственной ей хулиганской манере навещая адмирала, чтобы выпить с ним (чаще – в гордом одиночестве возле него), передать подарок в честь наступающего праздника или еще для какой-нибудь беспардонной ерунды. Широкая общественность так и не узнала о том, как именно капитан пиратов Симфонии потеряла руку, но после ее возвращения вся разросшаяся команда получила беспрецедентный приказ: не нападать на дозорных до тех пор, пока они не нападают на нас. (Но это не значит, что нам нельзя ломать их корабли, если надоели, разумеется). Анка никогда не скрывала причин такого решения: «из-за личного уважения к адмиралу Айдзо и, конечно же, потому что могу!». Большая часть людей, до которых дошло это объяснение до сих пор считает, что первая причина – сплошное надувательство, очередная шутка Хулиганки. И эти люди в чем-то правы: Анка действительно считает такой поворот событий весьма забавным.
Возвращение в родную команду было чуть менее триумфальным, чем ей бы хотелось. Накама бросились переворачивать моря с ног на голову в поисках лучшего доктора и техника, способного изготовить их командиру правую руку, а мелкая шушера подняла голову, надеясь, что капитан пиратов Симфонии ослаблен. Чушь! Все люди, посмевшие усомниться в ее силе, были быстро поставлены на место, а сама Анка нашла даже забавным тот факт, что теперь сражения ощущались совсем иначе и даже стали чуточку интереснее.

Жизнь в Новом Мире отличалась от жизни в первой половине Гранд Лайн: стремление вперед, к концу мира, здесь значило не так много, как столкновение с обитателями моря и островов, пытающимися диктовать свою волю. Сильнейшие пираты, стремившиеся найти величайшее сокровище, уперлись в невозможность отыскать путь к последнему острову и остались там, наращивая свою власть, мощь и развлекаясь, по большей, части выяснением отношений друг с другом. Что и говорить: Анка была абсолютно покорена. Она не стремилась отыскать Ван Пис, но мечтала доказать свою силу всему миру, и потому лучшего места для нее было не найти. Пираты Симфонии путешествовали от острова к острову, изучая море, в котором они оказались. Шаг за шагом, победа за победой, территория за территорией… В конце концов оказалось, что в последнем море мира остались лишь единицы из тех, с кем имело смысл меряться силой. Анка стала одной из тех, кто правит в Новом Мире. Четыре сильнейших человека – их назвали йонко, и капитан пиратов Симфонии пришла в восторг от титула императрицы и того, что ее силу признал целый мир.
А еще она узнала одну страшную тайну, из тех, в которые никто не поверит, если услышит. Вот такую: быть одной из сильнейших в мире людей до отвращения скучно. Регент, ее старший помощник, высказался об этом прямо.

Желая стать сильнейшим человеком во всех пяти морях, Анка как-то не задумывалась, что она будет делать, когда у нее почти получится. Но, к ее счастью и головной боли всех остальных, даже имея награду более, чем в миллиард и тридцать веселых лет за плечами, она так и осталась бессовестной Хулиганкой из Норф Блю, творящей бардак и вляпывающейся в глупости по единственной причине: «потому что могу!».  По большей части ее выходки были относительно безобидными – императрица навещала Айдзо, приходила познакомиться с подающими надежды пиратскими командами, занималась гастрономическим туризмом, искала чудеса и разгадывала загадки. И – самое главное – море было широко, острова неисчислимы, а тайны неисчислимы. Чтобы разогнать скуку, достаточно было выйти из порта.

К тому же, случилось еще кое-что… Хулиганка сверх своих выходок прославилась по всему Гранд Лайн совершенно безумными капризами – она требовала то одну редкость, то другую, гоняя команду по всем морям без сколько-нибудь объективной причины, кроме «хочу!». Не то чтобы пираты сильно сопротивлялись, смертельно бледнея при самой малой вероятности, что запрошенная доставка может не успеть в срок. Говорят, за опоздание Анка никого не убила. Но, глядя на лица ее команды, никому почему-то не верится. Мясо редчайшей птицы? Великанская клубника? Неимоверно жгучий перец? Сладкий снег? Двести тридцать пять тонн, сто сорок три килограмма, семнадцать грамм цемента с какого-то вшивого карьера у самой Риверс Маунтин? Да, да, еще раз да, и все в таком же духе.
К тому времени, когда увлеченный наблюдениями за все более безумными рейдами команды Симфонии Гранд Лайн сообразил, что саму йонко никто не видел уже довольно долгое время, она вновь явилась миру, наглядно показав, насколько ошибочны сомнения в ее силе и здоровье. Причина ее отсутствия была проста, как двадцать белли, у нее было два глаза, две ручки, две ножки, очаровательный носик-пуговка и звали его Коджи, или, по-домашнему, Момо. На одном из островов Нового Мира, в лесу у пруда у Момо был дом, мама, папа и самые невероятные истории об их приключениях. Ему вот-вот должен был исполниться один год. Карапуз рос быстро, на радость своей семье и всей сочувствующей команде, и был, сам того не зная, предметом жарких споров.
Брендибак, отец мальчика, любимый человек Анки и, в свободное время (которого с некоторых пор оставалось не очень много), кок на флагманском корабле пиратов Симфонии, считал, что ребенка нужно спрятать от мира куда-нибудь подальше. Чтобы дать ему нормальное детство, чтобы не избаловать, чтобы не делать его мишенью. Ответ Хулиганки был прост:

Так что, Момо не отослали к черту на куличики в какое-нибудь Ист Блю, не скрыли от него тайну его рождения и не лишали возможности держать маму или папу за руку тогда, когда мальчику этого хотелось. Капитанского сына нянчила, как родного, вся команда Симфонии и, когда он достаточно подрос, чтобы самостоятельно подниматься по трапам, Анка с семьей отправилась в Норф Блю, чтобы познакомить семью с внуком, а сына и мужа с родным островом. Это было их первое, но не последнее путешествие – счастливое молодое семейство (чья награда в сумме превышала два миллиарда) прошлось по местам былой славы и посетило все самые невероятные детские развлечения, которые смогло найти. Больше не будучи из-за возраста Момо привязанными к одному острову, они с тех пор вообще редко сидели на месте.
Спустя несколько лет на свет появилась малютка Хотару, которую в семье прозвали Коко. Теперь уже ребенок на корабле не казался чем-то из ряда вон выходящим: все привыкли не оставлять острые, стреляющие и ценные предметы в пределах досягаемости любопытных ручек. А уж от того, как менялись просоленные всеми ветрами морские волки, едва увидев малышку, поседел бы любой репортер. Когда Коко подросла, стало понятно, что воспитанный на пиратском корабле ребенок ни за словом в карман не полезет, ни в обиду себя не даст, чем все, конечно же, очень гордились, утирая скупую слезу умиления.
Сейчас Момо уже вошел в тот возраст, когда можно служить юнгой на корабле, а Коко превратилась в очаровательную маленькую шалунью со своими очень важными делами и целой комнатой кукол со всего мира, которых она строит по рангу: «За мной, мои приспешники!». Брендибак ворчит, что девочка слишком сильно пытается подражать матери, но все остальные считают, что это очень мило.

Жизнь пиратов Симфонии идет своим чередом. Команда осуществляет закулисные планы и копит силы для сокрушительной победы над другими йонко, которая утвердит Анку как сильнейшего человека во всем мире. Бизнес музыкальных инструментов, целиком и полностью находящийся в ведении команды, процветает: все в море любят музыку.
Сама Анка, дважды мать на пороге пятого десятка все так же молода душой, сильна в бою и беспардонна в жизни, как и в юные годы. Изменился только масштаб ее выходок, но свое прозвище – Хулиганка – она до сих пор несет с честью.

6. Уровень силы
10/10

7. Способности.
В бою Анка неустрашима и сокрушительна. Она считает, что любая победа – это победа, даже если она добыта не самым честным путем. Истинно сильный человек способен выстоять в любой битве, даже если его противник обманывает, хитрит или активно использует местность. Степень подлости – факт личной биографии, а сражение плохим или хорошим не бывает. Единственное исключение: для по-настоящему достойной победы драться нужно один на один.
Боевой потенциал Анки, безусловно, невероятен. Она не только полагается на силу, но и думает головой, наслаждаясь всеми поворотами сражения и хитростями, которые может изобрести ее противник. По стратегии она – наблюдатель, и предпочитает сначала потянуть время, выясняя слабые места врага, а после сокрушить его одним эффектным ударом.
Главное преимущество Анки – ее врожденная выносливость, позволяющая терпеть даже страшные раны, долго оставаться на ногах и не пьянеть после громаднейших количеств алкоголя. Кроме того, ее удар левой рукой вошел в легенды как «Громовой кулак», раскалывающий хребты, корабли и скалы. Если же она усиливает его с помощью фрукта, то «громовой кулак» может раскалывать острова.

8. Средство связи с вами.
Есть у администрации.

9. Как узнали о ролевой.
Нашла в рейтинге~

10. Пробный пост.

Отредактировано Anka (2017-05-15 21:24:03)